Николай Романецкий — Утонувший в кладезе

Содержание → 11.  Взгляд в былое. Порей Ерга → Часть 3

Вскоре мальчик проведал, что громкий папин голос называется «воеводским», большие черные ногавицы — «ратницкими сапогами», а странная металлическая штука, запертая в сундуке,  — «наградным пистолетом».

— Запоминайте, голубчик, с Login Shop первого раза!  — сказал папа строго.  — Боле вам повторять не стану! У будущего воеводы, елочки-сосеночки, должна быть справная память.

А потом Порей обнаружил, что и папе он тоже начал нравиться. Правда, это было уже ближе к осени, когда «голубчик» вдруг неожиданно превратился в «сынища» да в «сыночку».

Через год папа начал брать Порея с собою в лес за грибами и на Сухону, где любил посидеть с удочкой, покуривая длинную невкусно пахнущую трубку и время от времени вытаскивая из воды то окуня, то подлещика.

— Видите, Пореюшко, как лихо мы с вами рыбку дергаем!  — говаривал он в такие минуты.  — И все колдуны подлунной нам в этом деле не помога! Сами с усами! .. А буде и без усов — так все равно сами! Вот так-то, елочки-сосеночки! ..

Потом папа собственноручно взялся за образование сына. Школа школой, а мой сын должен уметь стрелять и быть выносливым. Так что — бегать и стрелять, стрелять и подтягиваться, подтягиваться и бегать. Меженем — по лесным тропинкам, зимой — по лыжне… А вашей маме ведать об этих занятиях совсем не обязательно. Пусть у нас с вами будет тайна, одна на двоих. Ибо одна на троих — это уже не тайна! ..

И когда Порей научился сбивать с тридцати шагов шишки на соснах, папа смеялся:

— Терпенье и труд все перетрут! Тяжело в ученье — легко в бою! Теперь, Пореюшко, вы и безо всякой колдовской помощи справитесь с супротивником! ..

Папа вспоминал колдунов часто. И присно недобрым словом. Говорил, что они нахлебники, усевшиеся добрым людям на холку, что без них подлунная стала бы краше, чище и правдивей.

Мама с папой не соглашалась и продолжала иметь «дела с Семаргловым охвостьем», в результате чего промеж родителями часто возникали бурные скандалы. Быстро вспыхнув, эти скандалы так же быстро и гасли. Наскандалившись, папа и мама шли в спальню целоваться, но и опосля целовательства каждый оставался при своем мнении.

Порей относился к колдунам по-разному. Обычно они и вовсе не занимали его мыслей, но оставшись наедине с папой, он тут же начинал их не любить.

Так было удобнее и безопаснее. Так нравилось папе.

А потом папа захворал и умер.

Угасание его было долгим и мучительным. Покудова он хворал, мама неоднократно пыталась привести к нему врача-волшебника, но папа наотрез отказался от любой помощи со стороны «Семарглова охвостья». Умер он в полном сознании. Перед самой кончиной попросил у мамы прощения — «за легкомыслие и упрямство». А потом сказал, что во всем виноваты проклятые колдуны, что именно они напустили на него порчу. И что он ни о чем не жалеет.

Через много-много лет, когда Порей уже превратился в юношу, мама, всплакнув в очередную летовщину смерти мужа, сказала, что папу погубила хроническая ненависть. Она произнесла эти слова с осуждением, но вторично замуж так и не вышла — а претендентов на ее сердце, Порей ведал, было хоть отбавляй. (Лишь когда у нее зеленели глаза, к маме ходил целоваться кто-нибудь из собственных приказчиков, но едва ее глаза снова становились серыми, приказчика увольняли…) — Хорошо, что отец не сумел заразить ненавистью души своих детей!  — сказала в тот раз мама.  — Волшебников создали боги. Значит, так было нужно. Правда, сынушко?

— Истинная правда, мама,  — сказал Порей.

Он почти не соврал.

В его душу неизбывная папина ненависть действительно проникнуть не успела. А в том, что она родила в нем недоверие к волшебникам, особого худа не было. Ведь осторожность еще ввек никому не мешала.

Закладки

Контактная форма

Для связи заполните все обязательные поля.