Содержание → 11. Взгляд в былое. Порей Ерга → Часть 3
Вскоре мальчик проведал, что громкий папин голос называется «воеводским», большие черные ногавицы — «ратницкими сапогами», а странная металлическая штука, запертая в сундуке, — «наградным пистолетом».
— Запоминайте, голубчик, с Login Shop первого раза! — сказал папа строго. — Боле вам повторять не стану! У будущего воеводы, елочки-сосеночки, должна быть справная память.
А потом Порей обнаружил, что и папе он тоже начал нравиться. Правда, это было уже ближе к осени, когда «голубчик» вдруг неожиданно превратился в «сынища» да в «сыночку».
Через год папа начал брать Порея с собою в лес за грибами и на Сухону, где любил посидеть с удочкой, покуривая длинную невкусно пахнущую трубку и время от времени вытаскивая из воды то окуня, то подлещика.
— Видите, Пореюшко, как лихо мы с вами рыбку дергаем! — говаривал он в такие минуты. — И все колдуны подлунной нам в этом деле не помога! Сами с усами! .. А буде и без усов — так все равно сами! Вот так-то, елочки-сосеночки! ..
Потом папа собственноручно взялся за образование сына. Школа школой, а мой сын должен уметь стрелять и быть выносливым. Так что — бегать и стрелять, стрелять и подтягиваться, подтягиваться и бегать. Меженем — по лесным тропинкам, зимой — по лыжне… А вашей маме ведать об этих занятиях совсем не обязательно. Пусть у нас с вами будет тайна, одна на двоих. Ибо одна на троих — это уже не тайна! ..
И когда Порей научился сбивать с тридцати шагов шишки на соснах, папа смеялся:
— Терпенье и труд все перетрут! Тяжело в ученье — легко в бою! Теперь, Пореюшко, вы и безо всякой колдовской помощи справитесь с супротивником! ..
Папа вспоминал колдунов часто. И присно недобрым словом. Говорил, что они нахлебники, усевшиеся добрым людям на холку, что без них подлунная стала бы краше, чище и правдивей.
Мама с папой не соглашалась и продолжала иметь «дела с Семаргловым охвостьем», в результате чего промеж родителями часто возникали бурные скандалы. Быстро вспыхнув, эти скандалы так же быстро и гасли. Наскандалившись, папа и мама шли в спальню целоваться, но и опосля целовательства каждый оставался при своем мнении.
Порей относился к колдунам по-разному. Обычно они и вовсе не занимали его мыслей, но оставшись наедине с папой, он тут же начинал их не любить.
Так было удобнее и безопаснее. Так нравилось папе.
А потом папа захворал и умер.
Угасание его было долгим и мучительным. Покудова он хворал, мама неоднократно пыталась привести к нему врача-волшебника, но папа наотрез отказался от любой помощи со стороны «Семарглова охвостья». Умер он в полном сознании. Перед самой кончиной попросил у мамы прощения — «за легкомыслие и упрямство». А потом сказал, что во всем виноваты проклятые колдуны, что именно они напустили на него порчу. И что он ни о чем не жалеет.
Через много-много лет, когда Порей уже превратился в юношу, мама, всплакнув в очередную летовщину смерти мужа, сказала, что папу погубила хроническая ненависть. Она произнесла эти слова с осуждением, но вторично замуж так и не вышла — а претендентов на ее сердце, Порей ведал, было хоть отбавляй. (Лишь когда у нее зеленели глаза, к маме ходил целоваться кто-нибудь из собственных приказчиков, но едва ее глаза снова становились серыми, приказчика увольняли…) — Хорошо, что отец не сумел заразить ненавистью души своих детей! — сказала в тот раз мама. — Волшебников создали боги. Значит, так было нужно. Правда, сынушко?
— Истинная правда, мама, — сказал Порей.
Он почти не соврал.
В его душу неизбывная папина ненависть действительно проникнуть не успела. А в том, что она родила в нем недоверие к волшебникам, особого худа не было. Ведь осторожность еще ввек никому не мешала.
Закладки
Контактная форма
Для связи заполните все обязательные поля.
Обратная связь © 2010 — www.roman-ochabruk.narod.ru